Сбежавший в Турцию сириец Мухаммед рассказал "Апострофу" о жизни под властью исламистов
Мансур Омари четверг, 3 декабря 2015, 23:17Жизнь на земле, подконтрольной ИГИЛ, сводится к одному: можно попытаться убежать от исламистов, но спрятаться от них вряд ли удастся screenshot/bbc
Сириец Мухаммед, два года проживший на территории, подконтрольной , рассказал "Апострофу", какой стала жизнь мирных людей под властью исламистов. Он пояснил, как работают их полиция и служба безопасности, сколько стоит жизнь в городах, где хозяйничают боевики, и за что человека могут публично обезглавить. По словам мужчины, сначала многие считали, что в ИГИЛ царят понятные им порядки. Но потом, увидев казни, насилие и убийства, распрощались с иллюзиями. Сейчас многие используют все возможности для того, чтобы бежать из городов, подконтрольных "Исламскому государству Ирака и Леванта".
"Это был двухлетний кошмар, от которого я только что проснулся", - рассказывает "Апострофу" Мухаммед, который приехал в Турцию со своей семьей, бежав из подконтрольного ИГИЛ городка Аль-Ашара (Al-Asharah).
Он добавляет: "Я собираюсь рассказать вам свою историю, но хотел бы забыть ее, вырезать из своей жизни навсегда. ИГИЛ навязывает свои правила жизни в каждой мелочи, так, чтобы люди, которые живут в моем городе, по сути, превращались в ходячих зомби, потерявших свои души". Мухаммеду уже за тридцать. У него есть степень бакалавра, он работает учителем. Мужчина просит не называть его полное имя, говорит, что некоторые члены его семьи все еще живут в его родном городе. Он отмечает: даже тут, в Турции, существует опасность быть обнаруженным членами ИГИЛ, которые зарезали сирийских активистов в этой стране месяц назад (два сирийца из группы сопротивления режиму исламистов были убиты в конце октября, - "Апостроф").
ИГИЛ в городе
В августе 2013 года представители ИГИЛ приехали в Аль-Ашару, чтобы обсудить капитуляцию города, в противном случае они обещали взять населенный пункт штурмом и вырезать всех, кто посмеет оказать сопротивление. Лидеры городской общины пошли на сделку, потому что все на тот момент устали от войны, затяжной осады и постоянных обстрелов со стороны солдат сирийского президента Башара Асада. "Мы думали, что это будет жизнь по законам ислама, нормальным законам, которые мы знаем", - говорит Мухаммед.
ИГИЛ объявил город своим, все другие повстанцы должны были сложить оружие. Структура, которую ИГИЛ называет государством, на самом деле, - очень нестабильная и хрупкая, рассказывает Мухаммед. Иностранные СМИ драматизируют силу исламистов и их способность контролировать людей на территориях, которые эта организация занимает. Но реальность такова, что мы видим - далеко не все боевики ИГИЛ имеют хорошую подготовку и опыт, военные и управленческие структуры также довольно нестабильны. К примеру, пока ИГИЛу так и не удалось организовать систему образования такой, какой они хотели бы ее видеть - это касается и прочих сфер жизни. Они не доверяют местным, стараются не иметь с ними дел, не говоря о том, чтобы предоставлять какие-то данные, которые касается военной или секретной информации.
Штаб-квартиры боевиков ИГИЛ преимущественно находятся за пределами городов, они рассредоточены вокруг них. В городах есть так называемые подразделения Хисба, полиции, а также "медиа-департаменты" - маленькие помещения, где один или два члена ИГИЛ занимаются тем, что распространяют бесплатную визуальную, аудио или печатную информацию. В Аль-Ашаре боевиков ИГИЛ нет, они базируются в штаб-квартирах за пределами города или в лагерях на фермах, расположенных вдоль границы, некоторые живут там вместе с семьями, хотя большая часть - неженатые мужчины.
Юридическая система полностью контролируется организацией, это она назначает судей, обязывает поклясться в верности Абу Бакру аль-Багдади, человеку, которого ИГИЛовцы называют халифом. В случае какого-то судебного разбирательства, обе стороны могут предоставлять судье своих свидетелей и свидетельства. Но адвокатов как таковых в юридической системе ИГИЛа не существует.
Налоги и расходы на проживание
Типичной семье из семи человек в месяц нужно более 50 тыс. сирийских фунтов ($160), хотя средний заработок не превышает 20 тыс. сирийских фунтов. ИГИЛ также недавно сократил количество своих работников и боевиков и снизил им зарплаты. К примеру, боевик получает теперь около $200 в месяц.
В населенных пунктах электричество в течение всего дня - это роскошь. В Аль-Ашаре, к примеру, свет дают на пару часов четыре раза в сутки. Семья должна ежемесячно платить 1000 сирийских фунтов за "услуги администратора" или электричество эмиру (так называют должность городского управляющего), который обычно не является сирийцем. "Мы заметили, что долго такие люди в своем кресле не задерживаются, - говорит Мухаммед. - Так что время от времени мы видим новые лица. Как правило, это тунисцы и египтяне. Самые жестокие члены Хисба набраны именно из числа тунисцев. У них отсутствует всякое понятие о морали, они - не религиозны, крайне коррумпированы, очень плохо обращаются с людьми. А вот те, кто приехал из стран Персидского залива, не так плохи".
Электричество, которое дает населению ИГИЛ, подают только в жилые дома, в город свет попадает со станции эд-Дувайр, которая, в свою очередь, получает его с генерирующей станции эль-Омар и тех, что расположены на территориях, подконтрольных сирийскому правительству. Что касается магазинов, коммерческих или индустриальных предприятий, то они сами производят электричество с помощью генераторов, работающих на топливе. Им ИГИЛ никак не помогает, хотя и обязывает платить налоги. Вообще, организация требует платить налоги с любой деятельности, которая приносит деньги, даже с частных машин, которые позволяют зарабатывать.
Каждая семья также платит 1800 сирийских фунтов за водоснабжение и уборку улиц. Небольшой газовый баллон, с помощью которого можно готовить пищу, стоит столько же, однако достать его непросто. ИГИЛ продает некоторым местным сырую нефть, они ее перерабатывают на нефтеперерабатывающих предприятиях. Один баррель такой нефти обходится местным примерно в 50 долларов. Жители используют дизельное топливо для обогрева жилищ, за баррель им приходится выкладывать 30 тыс. сирийских фунтов, а бензин стоит около 200 сирийских фунтов за литр.
Продукты стоят дорого, потому что их завозят с территорий, которые ИГИЛ не контролирует, так что на цену влияют расходы на перевозку. Это, а также налог, которым ИГИЛ облагает продукты питания, становится причиной высоких цен. Жители также платят 500 сирийских фунтов в месяц за использование стационарных телефонов. "У нас нет нормального покрытия для сотовой связи, - рассказывает "Апострофу" Мухаммед. - Много вышек было уничтожено во время войны. Есть спутниковый интернет в жилых домах, однако никто им не пользуется, поскольку все боятся последствий. Члены ИГИЛовской Хисба устраивают регулярные рейды в интернет-кафе, могут потребовать мобильный телефон любого из сидящих там и проверить их компьютеры".
Управленческие ошибки ИГИЛа
Как уже отмечалось выше, ИГИЛ пытался создать свою систему образования и нанять для этого учителей. Эти попытки продолжались недолго, большинство в скором времени начали массово увольняться, поскольку относились к ним очень плохо, на них давили, а когда потребовали, чтобы учителя поклялись в верности халифу, все отказались. После этого ИГИЛ закрыл школы и так и не выплатил учителям зарплату.
Организация также прибрала к рукам все больницы, фармацевтические компании, клиники тех сирийцев, которые были вынуждены все бросить и бежать. "У нас нехватка медицинских бригад, административного персонала, так что сейчас этим чаще всего занимается молодежь без соответствующего опыта. Но местные вынуждены иметь с ними дело, поскольку они (и надо отдать им должное) хотя бы пытаются обеспечить медицинским обслуживанием своих же людей", - поясняет Мухаммед.
Населению запрещено носить джинсы или свитера, а штаны должны быть закатаны на 5 см, иначе нарушителя могут наказать. Женщины должны носить длинные черные платья, такие, чтобы они полностью скрывали фигуру. Лицо и руки должны быть полностью закрыты. Никаких духов - они также ИГИЛом запрещены.
Почему сирийцы бегут от ИГИЛ
Есть несколько причин, почему некоторые сирийцы вынуждены сотрудничать с ИГИЛ: во-первых, повстанцы чувствуют себя брошенными всем миром, оставленными на растерзание Башару Асаду, вынужденными выживать под бомбежками, под угрозой быть убитыми сирийским режимом. Поэтому этому режиму они могут противостоять, только присоединившись к ИГИЛ, отмечает мужчина.
Вторая причина, по которой кто-то вступает в ряды исламистов, - это определенные преференции, которые они рассчитывают получить: защита, а также делегирование некоторой власти. Кто-то использует эту власть, чтобы отомстить своим недругам и их семьям, тогда это превращается в своего рода личную вендетту.
Немногие присоединились к ИГИЛ, потому что считали его настоящим исламом. Однако, увидев казни, насилие, коррупцию в рядах террористов, они предпочли бежать. "Кроме того, стало понятно, что Ирак тайно контролирует организацию, - говорит Мухаммед. - Мы знаем, что ИГИЛ на самом деле - иракская организация, и когда у местных случаются какие-то конфликты, которые те не могут решить, они едут в Ирак, чтобы встретиться с лидерами ИГИЛ, которые эти споры могут рассудить. В то же время я могу с уверенностью сказать, что в моем родном городе я не знаю ни одного человека, который разделял бы и поддерживал идеологию ИГИЛ".
Люди вынуждены бросать все, что нажили, свои дома и собственность, они бегут из тех районов, которые контролируют исламисты, но ИГИЛ может не выпустить их семьи. Так что многие вынуждены платить деньги, чтобы их и их родных тайно, контрабандными тропами, вывозили в районы, где действуют повстанцы, либо бежать в Турцию, где снова приходится платить контрабандистам, чтобы пересечь границу.
Система наказаний
Суровость наказания, установленного исламистами, варьируется - это может быть штраф, а может быть и обезглавливание, в зависимости от того, что ИГИЛовцы считают преступлением. К примеру, если вас поймали курящим, тогда выпишут штраф, отправят в тюрьму или на тяжелые работы на неделю или больше, заставят рыть тоннели или строить укрепления возле аэропорта Дайр эз-Заур. Выбор наказания зависит от члена Хисбы, от его настроения в момент, когда принималось решение.
Штрафы должны выплачиваться в золоте, а не бумажными купюрами. "Мы используем для расчетов сирийскую валюту, но новые банкноты, которые выпустило сирийское правительство, запрещены, потому что, по мнению ИГИЛ, - они ничем не подкреплены", - говорит Мухаммед.
Обезглавить человека могут в том случае, если ИГИЛ обвинит его в измене или сотрудничестве со Свободной Армией Сирии (антиасадовскими повстанцами, - "Апостроф"). Таких называют "агентами Запада". Хисба проводит казни в публичных местах, на площадях, в часы, когда на улицах много людей, чтобы запугать как можно больше мирных граждан.
Люди также страдают от дискриминации, их делят на классы, самыми могущественными считаются те, кого называют "амнийен", члены служб безопасности, отвечающие за мониторинг ситуации в районах, которые контролирует ИГИЛ. Они патрулируют улицы, часто - по ночам, на пикапах, их лица обычно закрыты. Никто из местных не знает, кто эти люди, об их происхождении можно судить разве что по акценту - большинство говорит на иракском или тунисском диалектах. Они могут ворваться в любой дом в любое время, выбить двери без предупреждения, для этого им достаточно иметь даже самый маленький повод и подозревать кого-то в нелояльности к ИГИЛ.
"Они также занимаются расследованиями и дознаниями, - рассказывает Мухаммед. - Один бывший задержанный рассказывал мне, как его пытали. Они говорил, что те же пытки использует и сирийская правительственная служба безопасности".
Когда Мухаммед понял, что больше не может оставаться в своем городе, он решил бежать вместе с семьей, и в какой-то момент цена этого побега уже не имела значения. Последние месяцы он провел в своем доме, не хотел видеть никого из ИГИЛовцев, боялся снова стать свидетелем того, как на улице в любой момент кто-то может стать их жертвой и быть наказан за любую провинность, о которой может даже не подозревать. Мухаммед говорит, что у боевиков отсутствуют всякие моральные принципы, в их подходах нет даже намека на религиозность. Он называет их больными людьми со множеством тяжелых психологических проблем, ненавидящих простых граждан и их нормальную жизнь. Все, кого знает Мухаммед в родном городе, мечтают о том, чтобы бежать, хотя кто-то еще надеется, что ИГИЛ покинет этот регион либо проиграет войну. Но спустя два года большинство просто хочет бежать, бросив дом. "Люди так давно живут в страхе, они всего лишь снова хотят увидеть свет после долгого времени в этом царстве ужаса и террора, который строят эти чудовища", - говорит Мухаммед.
Спустя всего несколько дней после его побега российские самолеты бомбили его город. Разрушения были огромные, однако все предприятия ИГИЛ, расположенные в центре, остались нетронутыми, ни одно из их зданий не пострадало, не погиб ни один боевик. Но в тот день, 20 ноября, жизни лишилась одна девочка, 15-летняя Маха Гази эль-Аббад, а также несколько взрослых мирных жителей.
Мансур ОмариНашли ошибку - выделите и нажмите Ctrl+Enter
Жительницы сирийского города Ракка сняли на скрытую камеру жизнь внутри террористической организации «Исламское государство». Девушки, не побоявшись быть убитыми, запечатлели то, во что за пять лет террористы превратили один из древнейших городов на земле.На кадрах, сделанных в городе, который сторонники ИГИЛ провозгласили своей столицей, - старые здания, разбитые храмы и полуразрушенные дома. Улицы Ракки кишат вооруженными террористами, которые, как заправские ищейки, патрулируют вымершие кварталы. Таксист, к которому подошли женщины, отказался их везти. По словам мужчины, если одинокие мусульманки сядут в машину, то тем самым подпишут ему смертный приговор.«Я не могу даже просто остановиться около женщины, ей, кстати, тоже достанется – это прямое нарушение закона. На детей правила тоже распространяются, дочерей надо одевать так, чтобы вообще ничего не было видно. Иначе – будут пороть», – оправдывался на камеру водитель такси.Но это лишь малая часть испытаний, которая может выпасть на долю тех, кто должен жить на подконтрольных террористам территориях. Любая провинность, даже самая незначительная, карается публичной казнью.
«Я никогда не забуду тот случай. Увидела на улице мужчину, он сидел на земле – молодой солдат. Они разложили вокруг него ножи, а сами выстроились. Четверо или пятеро палачей. Каждый стрелял в него, а потом мертвого – обезглавили», – призналась очевидица казни.Для женщин и вовсе принят отдельный свод законов. Запрещено выходить на улицу с непокрытой головой, пользоваться косметикой, показывать лицо или руки. За то, что женщина вышла из дома самостоятельно в одиночку грозят пытки, тюрьма – вплоть до смертной казни.«Я натягиваю хиджаб почти на глаза. Чтобы не привлекать к себе внимание, мы должны в прямом смысле идти по стенам. Крадемся, как мыши, лишь бы никто не заметил и не донес», - призналась жительница Ракки.Каждое утро жители города встают под грохот автоматов, из дома выходить опасно, а о свободе вообще можно забыть. Как они выдерживают и терпят, сами объяснить не могут.Современную и либеральную Сирию за три года боевики превратили в жестокий беспринципный халифат. Но и это еще не все – на джихад нужны средства. Если раньше террористы воровали нефть, то теперь они грабят всех, кто побогаче, и забирают последнее у тех, кто и так на грани нищеты.Группировка «Исламское государство» насчитывает около 30 тысяч боевиков, такие данные оглашает ЦРУ. ИГ провозгласила на захваченных территориях халифат и стремится его расширить. Боевики ИГ регулярно казнят заложников и предполагаемых шпионов Сирии, Израиля, Египта. В декабре 2014 года Верховный суд РФ признал террористическими международные экстремистские организации «Исламское государство» и «Фронт ан-Нусра» и запретил их деятельность на территории страны.
Согласно оценкам последнего доклада ООН, более 25 000 иностранных боевиков из 100 стран мира присоединились к воинствующим группам исламских террористов, таким как «Аль-Каида» и «Исламское государство»*, только за последние годы, причем 71% из них – за период с лета 2014 по март текущего года.
На фоне растущего числа лиц, примкнувших к участию в деятельности экстремистских исламистских группировок, особо обращает на себя внимание увеличение числа девушек, все активнее устремляющихся в ряды террористов ИГИЛ*. Их количество измеряется уже не десятками и сотнями, а тысячами, и эта тенденция стала походить на своего рода эпидемию, значительно затронувшую не только мусульманские, но и европейские государства, а также в определенной степени США, Канаду, Австралию.
Так, по данным Института стратегического диалога (The Institute of Strategic Dialogue – ISD) в Лондоне, в последнее время наиболее массово в этом процессе стали участвовать представительницы «слабого пола» таких стран, как Великобритания, Дания, США, Франция, Германия, Швеция, Финляндия, Норвегия, Австрия, Россия, а также Австралия и Канада.
В исследовательских центрах различных стран пытаются определить, чем же обусловлена возросшая активность приобщения девушек к ИГИЛ и каковы возможные рецепты в целях принятия превентивных мер в странах, охваченных этим процессом.
Как показывают различные европейские исследования, присоединяющихся к ИГИЛ женщин-иностранок в основном можно разделить на следующие возрастные группы: 15-18 лет, 20-21 год, 25-26 лет и, примерно, 45 лет. Большинство из них – представительницы среднего класса, но определенная часть – это девушки из малообеспеченных слоев общества, всю жизнь прожившие в пригородах или в сельской местности.
Безусловно, у каждой из этих групп есть свои возрастные и социальные мотивации принятия подобных решений. Как отмечается в подготовленном Institute for Strategic Dialogue и International Center for the Study of Radicalization Королевского колледжа в Лондоне докладе, «женщин влекут к ИГИЛ разные факторы, в том числе чувство своей изолированности, убеждение, что международной мусульманской общине угрожает опасность и желание обрести духовных сестер (они особенно важны для девушек-подростков)».
Определенная часть девушек следует за своими бойфрендами, тогда как другие, напротив, стремятся к независимости и вынашивают собственные исламистские планы, возникшие в процессе их обработки различными религиозными кругами, в том числе и в результате активного общения в социальных сетях, чем сегодня поголовно занято большинство молодежи.
При этом следует отметить, что в последнее время основной эмиграционный наплыв молодых людей в Европу и другие промышленно-развитые регионы происходит из мусульманских государств арабского мира и Африки, значительная часть бойфрендов и контактов молодых западноевропейских девушек в соцсетях придерживается мусульманского вероисповедания, что также побуждает девушек к углубленному познанию основ ислама. В этой работе ИГИЛ активно использует возможности социальных сетей в целях воздействия на широкие массы.
В процессе такого общения, естественно, затрагиваются и обсуждаются негативные аспекты и пороки, поражающие нынешнее общество, в частности, разрушение идеологических ориентиров, снижение роли семьи и традиционного брака, а главное – подчеркивается неустанная борьба приверженцев ислама за сохранение и торжество общепризнанных жизненных устоев, в противовес христианской религии.
К сожалению, нередко такие обсуждения в Интернете изобилуют экстремизмом, который, в принципе, весьма легко проникает в сознание молодежи, а тем более, когда его проповедуют опытные представители исламистских группировок.
В результате увлекшиеся девушки переходят в ислам из христианства, иудаизма и буддизма или же отказываются от агностических или атеистических взглядов своей семьи. В результате искаженное восприятие общества (в частности, братьям по вере – суннитам нужна помощь в борьбе с вредоносной и еретической властью Асада, а для суннитов алавиты – это секта извращенцев) подталкивает девушек к присоединению к «священной войне» на Ближнем Востоке, у них возникает желание сражаться наравне с мужчинами в «горячих точках» на стороне ИГИЛ.
Идеализированный образ мужчины, который идет на смерть и проявляет стойкость веры и убеждений, является ключевым для таких девушек, окруженных, как им кажется, у себя на родине нерешительными, слабохарактерными и женоподобными юношами. Воплощающий в себе добродетели молодой человек становится в конечном счете идеальным кандидатом в мужья, способным помочь укрыться от растущей нестабильности современного мира и измененных в последние годы семейных отношений на Западе. Эти девушки обычно категорически не принимают независимый и индивидуалистический образ мужчины и женщины, царящий в нынешнем обществе, они ищут нечто вроде антропологической утопии.
Наивно романтическое восприятие любви накладывается при этом на тягу к войне и насилию, в результате чего значительная часть девушек оказывается буквально загипнотизированной военной агрессией. Нельзя забывать, что насилие может показаться привлекательным не только мужчинам, но и женщинам, а жизнь в экстремальной ситуации приобретает смысл, позволяющий на время изменить свое положение в западном обществе.
Участие девушек в террористической деятельности ИГИЛ не является нововведением. Ведь ранее были и другие «революционные» или экстремистские группировки, в том числе в Германии и других европейских государствах (хотя бы «Фракция Красной Армии» – Rote Armee Fraktion, немецкая леворадикальная террористическая организация, действовавшая в ФРГ в 1968-1998 гг.), в деятельности которых в качестве боевиков активно участвовали девушки.
Такими чувствами девушек за последние годы научились прекрасно манипулировать экстремистские сайты «Исламского государства», используя их настроение и обрисовывая «благородный образ женщины», которая может найти убежище от современной неустроенности и жить в абсолютном доверии под крылом мужчины-борца за идею именно в «Исламском государстве».
В этой работе ИГИЛ использует не только открытую пропаганду своих идей, но и другие решения. Так, в феврале с.г. в социальной сети начал набирать вирусную популярность скриншот из эфира телеканала CNN, на котором утверждается, что террористы из организации ИГИЛ рекрутируют женщин с помощью котят и Nutella, показывая потенциальным членам своей организации, что их жизнь в полевых условиях мало чем отличается от жизни обычных людей. О необычной любви членов ИГИЛ к Nutella стало широко известно в августе 2014 года, когда СМИ обратили внимание на то, что террористы любят публиковать в соцсетях свои фотографии с банками орехового лакомства.
Первые группы отправившихся в ИГИЛ девушек превратились в вербовщиков: они отправляют электронные письма, ведут блоги, рассказывают о жизни жен моджахедов в Сирии. Прибыв на место, девушки иногда выходят замуж за европейцев, которые уже влились в ряды исламских радикалов.
К тому же женщины осуществляют надзор над «еретичками» (т.е. ставшими рабынями ИГИЛ езидками и ассирийками, которых используют для удовлетворения сексуальных потребностей боевиков). Такой надзор обычно доверяют перешедшим в ислам западным женщинам, которые входят в бригаду «Аль-Ханса», следящую, чтобы все женщины следовали законам шариата. Членам этого батальона выплачивается жалование в 200 долларов в месяц. Женщины патрулируют улицы и дежурят на блокпостах исламистов группами не менее 6 человек, они наделены «Исламским государством» правом останавливать людей и проверять документы. Прежде всего, это касается женщин, поскольку посторонний мужчина по шариату к ним прикасаться не может. «Женские батальоны» создали еще и для того, чтобы никто не мог проникнуть в столицу ИГИЛ – Ракку или бежать из нее переодетым в женское платье, что неоднократно случалось с боевиками ССА или с разочаровавшимися в «преимуществах» жизни в «Исламском государстве» девушками из Европы.
Значительная часть прибывающих в ИГИЛ из Западной Европы женщин выражает желание воевать на фронте, но интерпретация шариата, пропагандируемая ИГИЛ, официально этого не разрешает. Вместе с тем, военная подготовка этих женщин ведется «Исламским государством» весьма активно и из них даже формируются боевые отряды. Они участвуют в отдельных операциях ИГИЛ, а поскольку погибнуть от руки женщины для любого мусульманина считается большим несчастьем, это является сильным пропагандистским оружием террористов в их борьбе с противниками, т.е. с мусульманами – сторонниками законной власти в регионе.
С учетом непрекращающегося активного рекрутирования ИГИЛ новых сторонников из Европы и других развитых государств, одним из способов не допустить присоединения молодежи, в особенности девушек, к этой террористической организации может стать разъяснительная работа, в ходе которой необходимо настойчиво обращать внимание на реалии жизни под властью ИГИЛ в противовес утопической пропаганде, что, как представляется, в значительной степени способно удержать молодых женщин от присоединения к боевикам. Желательно также привлекать женщин в качестве преподавателей и социальных работников, готовых помочь уязвимым молодым девушкам найти пути решения их социальных проблем в современном обществе у них на родине.
«Я сделала несколько коротких шагов навстречу... Я дрожала. Нервничала. Боялась...» - женщина по имени Шамс описывает мельчайшие подробности своей первой встречи с будущим мужем. Чрезвычайно эмоциональная проза читается как плохой любовный роман:
«Он посмотрел на меня, наши глаза встретились. Мое сердце колотилось со скоростью света. Он улыбнулся и задал вопрос, который я не забуду до конца своих дней: „Можем ли мы пожениться сегодня?“» .
И все же это не стереотипная сказка, в конце читателя не ждут слова «долго и счастливо». Это рассылка от Шамс, женщины, называющей себя «Птицей Джанна» и ведущей блог, который эксперты называют действенным - и опасным - инструментом вербовки в террористическую организацию ИГИЛ.
Шамс - псевдоним, настоящее имя неизвестно - одна из западных женщин, которые оставили свои дома и семьи, чтобы поехать в Сирию и Ирак и присоединиться к ИГИЛ. По приблизительным оценкам, есть еще примерно 550 таких, как она.
Исследователи из Института стратегического диалога (ISD) в Лондоне, обеспокоенные «беспрецедентным ростом числа женских новобранцев» в ИГИЛ, отслеживают более сотни таких женщин через интернет-платформы, включая Twitter, Facebook, Tumblr и разные блоги.
База данных ISD, крупнейшая в своем роде, предоставляет уникальную возможность увидеть повседневную жизнь женщин ИГИЛ. Предполагается, что, если установить, как именно женщины используются террористическими группами, аналитики будут лучше понимать принципы работы этих организаций и способы борьбы с ними. Старший научный сотрудник института Эрин Солтман говорит:
«То, что мы обнаружили, действительно ломает стереотипы. Их возраст колеблется от 13 до 40 лет, у них часто есть хорошее образование, работа и семьи».
Издание CNN получило доступ к новому докладу исследовательской группы, который рассказывает о множестве женщин самых разных возрастов и профессий. Эти женщины играют определенные роли в составе террористической группы, которая в настоящее время контролирует значительные территории Сирии и Ирака.
Блогер
Несмотря на активность Шамс в интернете, сведений о ее подлинной личности мало. Намеки, которые можно встретить в постах, позволяют предположить, что ей 27 и она родом из Малайзии, из индо-пакистанской семьи.
Выучившись на врача, Шамс бросила все, чтобы начать жизнь с нуля под режимом ИГИЛ, где, по ее словам, управляет клиникой для женщин и детей - проводит гинекологические осмотры, назначает антибиотики и делает прививки.
Красной нитью через ее блог проходит благодарность ИГИЛ. Это похоже на женский роман: рассказ о том, как в Сирии она нашла веру, понимание и любовь.
Многое звучит как романтический вымысел, часто встречаются эпизоды, будто нарочно созданные, чтобы не отпустить внимание читателя - например, когда ее муж, якобы борец ИГИЛ родом из Марокко, не реагирует на сообщения, которые она шлет ему на поле битвы: «Обещай мне, что ты дождешься рождения нашего ребенка... Обещай, что останешься жив!», на что муж отвечает: «Иншалла» (как пожелает Бог).
Шамс описывает жизнь в ИГИЛ как утопию, приводя целые списки «преимуществ» для иностранных бойцов - вроде бесплатного жилья и здравоохранения, - и дает советы тем, кто готов отправиться в путь: «Запасайтесь хорошей одеждой и обувью - местное качество вас разочарует».
Но реалии жизни на территории ИГИЛ суровы, и, как жена посреди зоны военных действий, Шамс признает мрачную, «предреченную» участь, которая ждет ее мужа на поле боя, размещая фотографию с подписью: «Пока мученичество не разлучит нас».
Школьницы
Всего несколько месяцев назад твиты Амиры Абазе мало отличались от записок любой другой лондонской школьницы-подростка. Какую обувь купить? Vans. Любимый футбольный клуб? Челси. Самый ненавистный школьный предмет? Статистика.
Но в январе лента 15-летней школьницы заполнилась потоком сообщений о тяжелом положении сирийских беженцев - многие были адресованы Кадизе Султане и Шамиме Бегум, ее одноклассницам в колледже Бентал Грин Текнолоджи в восточном Лондоне. Мелани Смит из ISD, которая проследила за онлайн-поведением Абазе, чтобы понять, чем ИГИЛ привлекает молодых девушек, говорит:
«Это очень быстрый процесс радикализации. Мы можем своими глазами увидеть, как девушка становилась все более политически ангажированной Сирией, пока, наконец, не приняла решение уехать туда» .
Считается, что мысли о присоединении к ИГИЛ появились у Абазе, Султаны и Бегум из-за отъезда одноклассника в Сирию в декабре 2014 года. Вскоре после этого твиты Абазе стали куда менее подростковыми и куда более - политическими и религиозными. Эрин Солтман утверждает:
«Очень часто для женщин причиной становится сильная эмоциональная тяга к глобальной проблеме. Они не замечают экстремистских взглядов, но наблюдают, что мир обозлился на это мусульманское сообщество, что мир жесток к нему, и видят свою роль и религиозную задачу в том, чтобы создать безопасное пространство для всех мусульман - и для этого очень трудно найти контраргументы. Такое мировоззрение очень расширяет их права и возможности» .
В феврале в ленте Абазе появилась картинка, изображающая трех девушек, полностью скрытых паранджой, спиной к камере. Подпись гласила «Akhwaat» - «сестры».
Четыре дня спустя камера в аэропорту засекла подруг- они улетали в Стамбул. Еще на одной записи видно, как девочки встречаются с кем-то, кого полиция опознала как контрабандиста, который должен был переправить их через турецкую границу в Сирию.
Семьи всех трех школьниц опубликовали трогательные публичные призывы вернуться, но не получили ответа.
В апреле от девочек появилась первая весточка: Абазе опубликовала в Twitter фотографию с едой - шашлыком и рисом - и подписью «фастфуд в Даула». Слово «даула» означает «государство» и часто используется последователями ИГИЛ как обозначение самопровозглашенного государства шариата.
Считается, что в последний раз все трое были вместе в Ракке - оплоте ИГИЛ. На прошлой неделе адвокаты их семей выпустили заявление о том, что некоторые из девушек вошли в контакт со своими родственниками:
«Они дали понять, что здоровы и в безопасности, хотя уже не вместе, и что вряд ли вернутся в Великобританию в ближайшем будущем» .
Вербовщик
Семья Аксы Махмуд считает, что их дочь - по крайней мере, отчасти - виновата в том, что Абазе, Султана и Бегум отправились в Сирию.
Махмуд было 19, когда она вышла из дома в богатом районе Глазго, Шотландия, в ноябре 2013 года, как всегда обняв на прощание своего отца Музаффара, - а затем исчезла. Четыре дня спустя она позвонила родителям, чтобы сообщить, что пересекла границу с Сирией.
С тех пор как Махмуд добралась до места, в блоге в Tumblr, который, предположительно, ведет она сама, появляются регулярные сообщения, призывающие других людей отвернуться от своих семей в пользу джихада.
И хотя некоторые из этих сообщений похожи на записки фанатика, другие остаются совершенно подростковыми. В ответ на предположение, что британские власти могут конфисковать паспорта тех, кто пытался присоединиться к ИГИЛ, Махмуд написала:
«Ух ты, валлахи адхеем (клянусь Богом), это самый большой курьез этой недели» .
Превращение Махмуд в экстремистку ошеломило родителей девочки, которые настаивают, что она росла как обычный подросток. В интервью CNN ее отец сказал: «Она была лучшей дочерью, какую только можно представить. Мы не можем понять, что с ней случилось».
В заявлении, опубликованном, когда исчезли подростки из школы Бентал Грин, семья Махмуд говорит своей дочери:
«Ты позор для нашей семьи и народа Шотландии. То, что ты делаешь - извращенное и злое искажение Ислама» .
Дитя
По словам исследователей ISD, Зайнаб Шарруф разместила эту фотографию в Twitter с подписью: «Прохлаждаюсь в Халифате, люблю свою жизнь»
Зайнаб Шаруфф - не из тех, кто добровольно присоединился к ИГИЛ; ей было всего 13, когда ее отец Халед Шаруфф, осужденный за терроризм, собрал семью и переехал из Австралии в Сирию - по паспорту брата, чтобы не попасться властям. Тем не менее девушка, кажется, освоилась с жизнью на территории ИГИЛ - по словам исследователей ISD, записи в блоге Зайнаб свидетельствуют, что она «стала очень вовлечена в экстремистскую идеологию насилия ИГИЛ».
Спустя чуть больше года после прибытия в Сирию Зайнаб, как сообщается, вышла замуж за лучшего друга своего отца, Мохаммеда Эломара, бойца ИГИЛ родом из Сиднея.
Эломар стал печально известен в австралийских СМИ за публикацию фотографий, на которых он сам, его жена и сыновья держат в руках головы казненных жертв ИГИЛ. Он также утверждал в интернете, что продавал захваченных девочек в рабство - за 2,5 тыс. долларов каждую.
Вскоре после прибытия на территорию ИГИЛ, Зайнаб (предположительно) стала публиковать посты в Twitter под эпиграфом «От страны антиподов до мухаджиры на землях Халифата», что означает «От австралийки до переселенца в Халифате».
Исследователи ISD говорят, что, когда она впервые оказалась в своем новом доме в Ракке, ее сообщения отражали «вкусы и желания девочки-подростка, выросшей на Западе» - она была очень привязана к своему iPad и мечтала о розовом Lamborghini.
Однако вскоре ее посты Twitter начали повторять экстремистскую риторику отца - она открыто говорила о теракте 9/11 как о празднике. Среди прочих фотографий есть «семейное фото» женщин семьи Шарруф с АК-47 в руках, сидящих на белом BMW.
Правда, другой пост гласит: «Я не экстремист, я просто следую дин». Это арабское слово, которое означает «вера».
На прошлой неделе, после того как появились сообщения, что семья, возможно, намерена вернуться домой, австралийский премьер Тони Эбботт предупредил, что в этом случае им придется столкнуться «со всей суровостью закона».
Вдовы
Всего год назад близнецы Сальма и Захра Халане были популярными, успешными подростками, старательными английскими школьницами, мечтающими о карьере в медицине.
Но в июне 2014 года в возрасте 16 лет девочки сбежали от родных, которых местное сообщество описывает как «очень религиозную семью в северной Англии», отправившись сперва в Турцию, а затем через границу в Сирию.
В течение нескольких недель, по словам ISD, их обеих выдали замуж за бойцов ИГИЛ; в аккаунте Twitter, который предположительно принадлежит Сальме, можно найти советы другим потенциальным перебежчикам о том, как найти мужа на территории Исламского государства.
Исследователи ISD говорят, что ее сестра Захра использует свой популярный аккаунт Twitter, чтобы восхвалять действия исламских террористов.
11 сентября она написала твит:
«С днем #9/11! Это самый счастливый день в моей жизни. Надеюсь, такое случится вновь иншалла #ИГ» .
В не меньший восторг ее привели новости о нападении на Charlie Hebdo в январе.
ISD считает, что мужья обеих девочек были убиты с промежутком в несколько дней в декабре прошлого года. 6 декабря Захра якобы объявила мужа «мучеником» в Twitter: «Он был благословением Аллаха... Я присоединюсь к нему оооооочень скоро:")».
Меньше чем через неделю последовал пост предположительно от Сальмы: «Да приветствует Аллах моего мужа... Я среди жен шахидов (мучеников) и горжусь, что выбор пал на меня».
Девушки сомалийского происхождения, вероятно, попали под влияние старшего брата, который, по мнению властей, отправился на поля сражений Сирии в 2013 году. Как сообщается, он оставил военные действия и сейчас, по данным ISD и местной общины, находится в Дании.
Близнецы ведут себя вызывающе в социальных медиа, но аналитики говорят, что такая преувеличенная публичная активность часто призвана заглушить личные сомнения. Но даже если девушки захотят покинуть ИГИЛ, им придется куда сложнее, чем их брату. Солтман поясняет:
«Если вы женщина, оказавшаяся на территории ИГИЛ, вернуться в западное общество будет для вас в 10 раз труднее. Мы знаем о нескольких сотнях случаев возвращения мужчин, но для женщины это практически невозможно. Так происходит потому, что даже для того, чтобы выйти из дома, вы должны иметь разрешение мужа. Чтобы пройтись по улице, вам нужен эскорт. Как только вы попадаете на территорию ИГИЛ, ваш паспорт конфискуют. Попытка убежать и дойти до границы будет практически обречена на провал» .
* Запрещённая в России террористическая организация
Метки:
«Жен» себе боевики находят разными способами. Один из них — знакомства через интернет и обещания красивой жизни. Девушек, клюнувших на посулы псевдоженихов, связывают цепями, отвозят на рынки невольниц, насилуют, бьют, сообщает 365info.kz.
Откровения сбежавшей из рабства
Татьяна провела на территории Сирии , в одном из лагерей террористов ИГИЛ, почти полгода.
- Девушки! Не совершайте моих ошибок, вас там ничего хорошего не ждет! Счастья там нет, там только боль и страдания! — начинает рассказ Татьяна.
Виртуальный роман в социальной сети увлек Таню очень быстро, девушка погрузилась в псевдолюбовь с головой. Каждый вечер она как одержимая бежала к компьютеру, чтобы начать переписку и общение в виртуальном пространстве с Амирханом. Разговоры продолжались иногда до утра. Мужчина много писал о своей семье, об уважении к старшим, отношении к женщинам. Светлана поняла, что влюбляется.
«Принца на белом коне», который переписывался с ней в интернете, Татьяна по приезде в Сирию так и не увидела. Ей сообщили, что он уже мертв — погиб в бою. Девушку вместе с другими женщинами поселили в женском общежитии.
- Там было очень много девушек. Все они ревели, просили о пощаде, молились. Там были как русские девушки, так и не русские. Одна из них сказала, что нас, скорее всего, отвезут в рабство. Как потом и получилось. Меня и еще нескольких девушек связали цепями и куда-то повезли. Позже, когда мы приехали… Место было похоже на аукцион, но торговали только людьми. Нас по одной заводили в какую-то комнату. В комнате было много мужчин. И каждый за нас предлагал цену, — рассказывает Таня.
Татьяне объяснили, что она выйдет замуж за моджахеда по имени Хаирбек . Он заслужил невесту в бою. И она должна быть счастлива, что ей достался такой правоверный кавалер.
- Единственное, что мне помогло не закончить жизнь самоубийством — это надежда на то, что я все еще смогу выбраться, смогу вернуться домой, увидеть своего сына и жить как раньше, — говорит девушка.
Спастись Татьяне удалось чудом. У нее случился приступ астмы. Россиянку доставили в местный лазарет. Одна из санитарок сжалилась и помогла вернуть документы, чтобы выбраться в Турцию.
Контрацепция
- 16-летняя девушка, запертая в комнате, где из мебели была только кровать, научилась бояться заката, так как когда темнело, ей приходилось отсчитывать время до следующего изнасилования, — пишет в The New York Times журналистка Рукмини Каллимачи .
На протяжении года, проведенного в рабстве ИГИЛ , эта девушка больше всего боялась забеременеть от насильника.
- Но чего-чего, а этого ей не следовало опасаться, — пишет Каллимачи . Вскоре после того как боевик купил эту юную девушку, он принес ей коробку с пилюлями.
- Каждый день я должна была принимать одну пилюлю у него на глазах. Он выдавал мне по коробке в месяц. Когда таблетки кончались, он приносил новые. Если один мужчина перепродавал меня другому, коробку с таблетками передавали вместе со мной, — пояснила девушка. Лишь спустя несколько месяцев она узнала, что ей давали противозачаточные таблетки.
Лидеры ИГИЛ сделали сексуальное рабство неотъемлемой частью деятельности группировки и в том виде, в котором оно, по их мнению, практиковалось во времена пророка Мухаммеда. Они эксплуатируют девочек и женщин из религиозного меньшинства езидов, взятых в плен почти два года назад . Чтобы торговля секс-рабынями не заглохла, боевики агрессивно навязывают своим жертвам противозачаточные средства, дабы без помех продолжать надругательства, передавая женщин друг другу.
В своих официальных изданиях ИГИЛ утверждает, что мужчина может законно насиловать порабощенных женщин практически в любых обстоятельствах. Согласно брошюре, опубликованной группировкой, разрешен даже сексуальный акт с ребенком . Запрет на изнасилование беременной рабыни — фактически единственная защита для пленниц.
Секс-рабство как специальная инфраструктура
Систематические изнасилования и продажа в рабство женщин и девушек (от 12 лет) из религиозного меньшинства езидов - стандартная практика для боевиков ИГИЛ, еще в 2014 году объявивших о том, что они возрождают рабство как «институт». Практически каждое интервью с девушками, которым удалось сбежат ь, подтверждало, что действия насильственного характера закреплены в официальном статуте ИГИЛ, а для торговли секс-рабынями обустроена специальная инфраструктура. На подконтрольных террористам территориях имеются сети складов, где удерживают жертв, специальные помещения, где девушек осматривают и маркируют как товар, а также автобусный парк, используемый для транспортировки рабынь.
Исламское Государство превратило сексуальное рабство в настоящую бюрократию, разработав в том числе стандарты «торговых контрактов» на женщин, заверенных исламскими судами, находящимися под властью террористов. Езидские рабыни пользуются большой популярностью среди мужчин из глубоко консервативных мусульманских общин, где случайный секс и знакомства с женщинами являются табу.
«Амиры захватывают дворцы и отмокают в джакузи. Деньги и оружие они называют «трофеи»
Мы поговорили с россиянином, который уехал в Сирию воевать на стороне джихадистов. Саид Мажаев провел там полгода. Сбежал обратно в Россию. Отсидел. И вышел на свободу. Саид рассказал нам, как выглядит жизнь экстремистов изнутри.
Актер Вадим Дорофеев. Молодой, красивый, амбициозный. Несколько месяцев назад он, оставив жену и детей, уехал в Сирию, объяснив свое решение просто: «На то воля Аллаха!» А еще через некоторое время его супруге пришло SMS: Вадим погиб, сражаясь в рядах террористической запрещенной в России группировки «Исламское государство».
19-летнюю студентку МГУ . Предположительно, девушка хотела встать под черные знамена джихада.
И это только те случаи, о которых стало известно. О тех десятках-сотнях молодых людей, которые пересекают границу тайно, известно мало. Родные не поднимают паники, боясь осуждения и уголовного преследования. Да и не знают они зачастую, куда уехали их сыновья, мужья, братья. Одни из последних данных о количестве россиян в рядах ИГИЛ и других запрещенных бандформирований на территории Сирии или Ирака озвучил глава ФСБ Александр Бортников. По его словам, . И за прошедший год количество таковых возросло практически в два раза.
Как увозят из дома миллионы, а потом просят прислать им денег на еду. Как их вербуют? И как им удается вернуться?
Уроженцу Грозного Саиду Мажаеву 22 года. Два года назад он отправился в Сирию воевать на стороне джихадистов. Это сейчас он говорит: «Я понимаю, что мне и таким, как я, просто запудрили мозги». Тогда же его не смогли остановить ни мать, ни беременная долгожданным первенцем супруга.
Саид Мажаев с муфтием Чеченской Республики после освобождения из тюрьмы (лицо скрыто по просьбе Саида)
Саиду повезло: спустя полгода благодаря ранению он смог убежать из джамаата, в котором он состоял. Он был осужден, отсидел положенный срок и вышел на свободу.
— Знаете, после этих историй с актером Вадимом Дорофеевым и студенткой Варей Карауловой все заговорили о сети вербовщиков. Якобы девушек заманивают туда с помощью психологических техник, мужчинам обещают баснословные деньги. В моем случае ничего этого не было. Вербовщики с той стороны играют на живущем в каждом человеке чувстве справедливости. И это самое страшное...
Для Саида путь в джихадисты начался с видеороликов. Такими, по словам молодого человека, закидывают всех ребят из кавказских республик.
— Они приходят тебе по Viber, Whatsapp, в социальных сетях. У всех один сюжет — как там, в Сирии, убивают женщин, детей. Во всех роликах один и тот же посыл: «Где же вы, настоящие мусульмане, вы должны заступиться за единоверцев...» Я сначала не обращал внимания на эти призывы, потом стал задумываться, вступил в тематическую группу, начал списываться с ребятами, которые там находились. Где-то через полгода я подумал: если бы с моей семьей, в моем городе такое случилось, может, кто-то бы пришел на помощь и мне. Так почему же я здесь сижу и бездействую? Поддавшись этим настроениям, я решил уехать.
Как такового конкретного вербовщика в моем случае не было. Первое время я просто списывался, как я считал, с такими же, как я, ребятами, которые мне объясняли, что долг каждого правоверного мусульманина — приехать в Сирию. В итоге я им поверил.
Я считал, что еду туда защитить тех самых беззащитных женщин, стариков, над которыми измываются подконтрольные Асаду войска. Я настолько был ослеплен этой идеей, что даже не подумал поискать в Интернете другую точку зрения, выяснить, что на самом деле там происходит.
— Как ты объяснил родным свой отъезд? Сказал, куда едешь и с какой целью?
— Нет, конечно. Истинной цели моей поездки они не знали, в противном бы случае сами пошли в правоохранительные органы. Родным и жене я просто сказал, что хочу продолжить обучение в Турции. Они мне поверили.
— Тебе самому не показалось, что это слишком: оставить беременную супругу и отправиться на чужую войну?
— Конечно, было сложно. Но я тогда думал: у нас все тихо, за супругой есть кому присмотреть, здесь мама, папа, мои братья. А мне нужно ехать туда: кроме меня и таких, как я, о них никто не позаботится.
— Можно спросить у тебя о твоих религиозных взглядах?
— Вы имеете в виду, был ли у меня радикальный настрой, был ли я религиозным фанатиком? Однозначно нет.
Саид вспоминает: примерно за три месяца до отъезда уже появился конкретный человек, который в дальнейшем и должен был руководить его действиями.
— Это был вербовщик?
— Нет, скорее человек, который должен был меня пошагово направлять. Мы с ним постоянно были на связи. Он объяснил, как мне нужно действовать. По прилету в Стамбул я должен был купить новую SIM-карту, позвонить по определенному номеру. На вопрос, от кого я приехал, назвать его имя. После чего за мной должна была прибыть машина. Я все исполнил, но встретить в аэропорту меня не смогли. Вместо этого рассказали, что мне нужно взять билет на автобус и доехать до турецко-сирийской границы.
— А как они проверяют, не шпион ли ты? Вряд ли же они раздают такие телефоны кому попало?
— Нет, конечно. У меня там были знакомые ребята, через которых меня «пробивали». Должен быть конкретный человек, который за тебя сможет поручиться.
— Деньги на билет до Стамбула тебе выслали?
— Нет, я поехал на свои. Да и вообще, никому оттуда деньги не высылают. Как мне объяснили, это небезопасно.
— Слышала, что в Турции есть русская община, которая занимается подготовкой и переброской новобранцев в Сирию.
— Я об этом тоже слышал. Но в Турции я не жил. В день прилета я сразу взял билет на автобус и сам доехал до границы. Там мне велели ждать на остановке. Спустя несколько часов ко мне подошел человек, мы сели в машину, где уже собрались еще человек 10 ребят, прибывших ранее. Руководил всей операцией проводник, который должен был переправить нас в Сирию. Это был турок, но он немного мог изъясниться по-русски.
— Как вы переходили границу?
— Нас было человек тридцать. Минут двадцать мы бежали по полю. С вышек нас заметили пограничники, начали стрелять. Но слава богу, никого не ранило. Хотя я знаю несколько случаев, когда люди получали серьезные ранения, умирали. В одном случае это была женщина, она не могла быстро бежать.
«Паспорт тебе не пригодится, ты же приехал умирать...»
На той стороне группу Саида пересадили в другую машину. Их отвезли в лагерь для новобранцев.
— В этом лагере проверяют, от кого ты приехал, с какой целью, насколько сильны твои убеждения. Как проверяют? Задают вопросы, например, приехал ли ты с целью обогащения или же свято веришь в идею. Готов ли выполнять все, что скажет амир (командир). Здесь же нужно было дать присягу, поклясться, что до конца дней я буду подчиняться амиру.
Саид уверяет: присягу он не давал.
— Я сказал, что мне нужно подумать, посмотреть, что там происходит. Одним словом, я как-то отмазался.
Через шесть дней из лагеря для новичков его переправили на территорию джамаата. Молодой человек говорит, что он состоял в «Имарате Кавказ» — запрещенной на территории РФ террористической организации.
— С ИГИЛом у них одни и те же цели. То есть мы были все как бы вместе. Но конкретно в ИГИЛ я не состоял.
— До приезда или непосредственно на месте проверяли твою физическую подготовку? Интересовались, есть ли у тебя военный опыт?
— И тебе не показалось это странным? Не было ощущения, что тебя будут использовать как пушечное мясо?
— Я это понял, как только пересек границу, когда у меня забрали паспорт. Отдавать документы я не хотел. Но мне сказали: «Зачем тебе паспорт? Разве ты не приехал, чтобы умереть? Я сказал, что хотелось бы еще пожить. Но мне не терпящим возражений тоном объяснили, что сдавать паспорта — внутреннее правило. А их здесь не нарушают.
— В чем заключалась твоя служба?
— Первое время я просто слонялся без дела: оружия мне не давали. Через три недели мне выдали автомат, объяснили, как им пользоваться, сказали, что нужно охранять склады с боеприпасами. На боевые действия меня не пускали, потому что у меня не было опыта.
— Расскажи, из каких стран еще там были люди, зачем они приехали?
— Были немцы, французы, ребята из Нигерии, даже из Бразилии несколько человек добрались. Зачем приехали? У всех, с кем я разговаривал, цель была одна: помочь якобы угнетаемым братьям-мусульманам. А вообще расспрашивать друг друга о каких-то личных моментах там было запрещено. Бывало, подойдешь к кому-то из парней, спросишь, откуда он, есть ли семья? Рядом тут же появляется представитель местной службы безопасности, который объяснит, что любопытство тебе может дорого обойтись. Они следили, чем мы занимаемся, о чем разговариваем, не фотографируем ли случайно какие-либо объекты, не отправляем ли кому-нибудь SMS. Иногда я замечал: вроде бы человек рядом с тобой сидит, читает что-нибудь. Но ты понимаешь: он следит за тобой. Сразу по приезду в лагерь нам сказали, что телефон лучше не доставать. Если увидят, что мы сфотографировали кого-то из бойцов или место, где мы находимся, это может плохо закончится.
— Но связь с родными была?
— Домой мы звонили крайне редко. Я, например, в первый раз с супругой поговорил только спустя месяц после приезда. Интернета у нас не было, туда же, где он был, нас не пускали. Объясняли, что это отвлекает от наших целей — не дай Бог кому-то домой захочется.
— Но когда получилось позвонить домой, ты рассказал, где находишься?
— Я признался только жене. Но предупредил, чтобы она не рассказывала об этом никому из родных. Сказал, что по глупости своей сюда приехал, а теперь не знаю, как выбраться. Но уже тогда я ее заверил, что в ближайшее время что-нибудь придумаю и уеду отсюда.
— Вам платили деньги? Некоторые эксперты называют цифры в три-пять тысяч долларов за месяц.
— Не знаю, кто и сколько платил амирам, но рядовые, такие, как я, денег не получали точно. Все туда поехали ради идеи, которая, как я понял уже на месте, оказалась обманом.
— Почему?
— По большей части единственное, чем занимался наш джамаат, — это выяснение отношений с другими формированиями. Там очень много разных группировок, которые вроде бы объединены единой идеей — они воюют против Башара Асада, добиваются установления «Исламского государства» на всей сирийской территории. На самом же деле они собачатся между собой, нападают друг на друга, отнимают дома, деньги, оружие. Называют все это «трофеи». Какой-либо глобальной идеей там и не пахнет.
Амирам главное отхватить лакомый кусочек, наворовать побольше. Там осталось очень много богатых особняков, хозяева которых бежали от войны на свободные территории. Амиры захватывают эти дворцы, заселяются туда, купаются в бассейнах, отмокают в джакузи. Этих домов там так много, что некоторые амиры переезжают из одного в другой.
— А реальные боевые действия там велись?
— Иногда они . Но по большей части это все была инсценировка боевых действий. Амиры выбирали какой-то дом, зачастую пустой или ранее нами захваченный. Но для операторов, которые снимали эти бои на камеру, говорилось, что там засел противник.
Потом они делали вид, что захватывают эти здания: стреляли, бросали гранаты. Потом эти ролики отправлялись спонсорам и закидывались в Интернет, мол, приезжайте братья-мусульмане, помогите нам. И доверчивые ребята, такие, как я, на это велись.
— Но зачем им нужны новые бойцы?
— Анастасия, очнитесь, они вообще-то на этом деньги делают. Чем больше формирование, тем большее финансирование можно затребовать от спонсоров.
— То есть того, что ты видел в роликах, убийств женщин, детей, ты там не видел?
— Им вообще было наплевать на мирных людей — они между собой отношения выясняли. Хотя была одна жуткая ситуация. Группировка, которая находилась по соседству с нами, убила несколько десятков женщин и детей, расстреляли их из автоматов. По их словам, эти люди были предателями, что-то кому-то выдали.
А как могут быть предателями пацаны 12-14 лет или старики? Ролик той казни обошел весь мир. После этого я еще сильнее задумался, как бы вырваться оттуда.
«Если бы беглеца поймали, его бы зарезали...»
Саида спасло ранение.
— К тому моменту меня допустили охранять наши приграничные территории. Я пытался перебежать от одного дома к другому — в этот момент меня и зацепила пуля со стороны правительственных войск. Попали мне в ногу. Ранение оказалось сквозное.
Месяц я ходил на костылях, рана не заживала. И я, пожаловавшись, что испытываю жуткие боли, сказал, что мне нужно выехать на лечение в Турцию. Главная сложность в этой комбинации была в получении паспорта. Мне повезло: наш командир временно ушел в подполье из-за проблем с другой группировкой. Два дня до него не могли дозвониться, и в итоге решили поверить мне на слово. Паспорт мне отдали.
— А нельзя было просто бежать?
— Во-первых, по одиночке мы никогда не оставались: всегда ходили по двое или трое. Но даже если бы нас собралась группа, бежать просто так было бы нереально. Нужен проводник, который переведет через границу. Только они знают, где находятся свободные от мин коридоры, которые не простреливаются пограничниками. Но все проводники связаны с бандформированиями, они должны получить разрешение на перевод того или иного бойца через границу.
— Неужели за все то время, что ты там был, никто не попробовал бежать?
— Был один паренек. Он сказал, что едет на рынок, вернется через два часа. Вышел — и больше не вернулся. Искали его неделю.
Они и сами были в шоке, когда поняли, что он сбежал. Никто не понимал, как ему это удалось: как его не догнали, как он перешел границу. Ведь было еще несколько случаев, когда люди пытались бежать, а в итоге подрывались на минах.
Я понимал: так рисковать нельзя. Нужно действовать разумно, найти какой-то ход. В противном случае, если тебя поймают, наступит, как говорят сирийцы халяс — конец.
— Могли расстрелять?
— Могли зарезать. Изменников они не прощают...
В Сирию Саид приехал 11 июля 2013 года. Перешел границу в обратном направлении в начале января 2014-го. Тут же позвонил матери, попросил за ним приехать. Но еще на несколько месяцев пришлось задержаться в Турции.
15 мая он вылетел в Россию. Саид вспоминает: он спокойно прилетел в Чечню, несколько недель помаялся и все-таки решил прийти в правоохранительные органы с повинной.
— Мама начала меня уговаривать. Говорила: все равно где-то что-то просочится, лучше ты сам приди признайся. 11 июня я пришел в Шатойское РОВД. А 9 июня, как я выяснил позднее, в УФСБ на меня завели уголовное дело за участие в незаконных бандформированиях. Я об этом не знал: повестки мне не приходило. Более того, после объяснительной меня отпустили из отделения полиции.
Спустя две недели Саида задержали прямо в кабинете у следователя, к которому он пришел по повестке. Сперва дали два года общего режима и один год ограничения свободы. Но Саиду удалось обжаловать приговор. «Я ведь добровольно прекратил участие в незаконном бандформировании, пришел с повинной». В итоге срок скостили до 8 месяцев и 1 года ограничения свободы.
— Сейчас я ношу электронный браслет, могу передвигаться только по 4 районам Грозного. Но я понимаю: это намного лучше, чем тюрьма или положение боевика в Сирии.
— Что бы ты сказал ребятам, которые сейчас подумывают уехать туда?
— Чтобы они не совершали моих ошибок. Не поддавались россказням интернет-зазывал. Они думают, что едут защищать людей от несправедливости. Но все они заблуждаются. И пусть каждый знает: путь туда прост, а вот вырваться и вернуться назад очень сложно...
«Забирают из дома тысячи долларов, а потом просят прислать им хотя бы сотню...»
Небольшое по российским меркам дагестанское село Берикей. Население всего-то три с половиной тысячи человек. И только за последние полгода отсюда в Сирию уехали воевать 38 добровольцев.
О непростой ситуации в этом населенном пункте рассказала Севиль Новрузова, руководитель Центра по примирению и согласию южного территориального округа Дагестана. Раньше эта организация называлась иначе: Комиссия по адаптации к мирной жизни лиц, решивших прекратить экстремистскую и террористическую деятельность. Они занимались парнями, задумавшими, что называется, уйти «в горы». Уговаривали вернуться, работали с их родными, с женами боевиков. А когда вроде бы с этой заразой удалось справиться, пришла новая — «Исламское государство».
Севиль Новрузова
— Знаете, ведь такое ощущение, что туда уходят самые лучшие ребята, — вздыхает Севиль. — Все как на подбор: из хороших семей, с образованием. И ведь село Берикей — не единственное. Таких много во всем Дагестане.
Севиль рассказывает историю одного парня, самую, наверное, показательную. Назовем его Анвар. 28 лет, единственный сын в очень уважаемой и состоятельной семье. Закончил социологический факультет престижного вуза. У него было все: трехэтажный особняк в Подмосковье, несколько квартир в Дербенте, работа, семья.
— А несколько месяцев назад он заявил матери, что его долг как мусульманина — ехать в Сирию и спасать там угнетенных братьев по вере. И ушел.
— Некоторые эксперты говорят, что ребят туда заманивают деньгами или же с помощью психологических техник.
— Это глупости. Многие, наоборот, привозят туда тысячи долларов. А потом пишут своим друзьям и родным: «Вышлите денег, не хватает на еду или лекарства». Анвар, например, в деньгах никогда не нуждался: он, наоборот, привез в Сирию больше шести миллионов рублей. Продал машину за четыре миллиона, еще два взял дома.
А что касается гипноза, НЛП и прочих бредовых идей, — продолжает Севиль, — знаете, ведь идеология сильнее любой психологической техники. Человек под влиянием идеологии теряет чувство страха: он не боится смерти, рассчитывает на следующую жизнь, которую обещают проповедники.
Я специально подробнейше изучила страничку в Фейсбуке Анвара и увидела там дюжину роликов одинакового содержания. Очень уважаемый шейх объясняет, что, если в какой-то исламской стране идут военные действия и сил этой страны недостаточно для отпора врагу, мусульмане других стран должны незамедлительно приехать туда. И эти ребята верят словам таких, как этот шейх.
Севиль и ее команда старается ответить тем же: к работе с молодыми людьми из группы риска они привлекают имамов.
— Причем в самых сложных случаях, как это ни странно, нам на помощь приходят так называемые ваххабитские имамы. Они объясняют, что никакого джихада в Сирии нет, что там мусульмане убивают мусульман, что их поездка туда — ошибка и грех.
Некоторых удается отговорить. Единицы — уговорить вернуться. Рассказы вернувшихся ребят — мощный довод для тех, кто только задумывается куда-то ехать.
— Один паренек недавно смог вернуться. Уходя, он мечтал увидеть там братство единоверцев. А в итоге был там на положении раба. Первое время его заставили готовить кашу, которую потом на него же самого и выливали. «Каждый там пытается себе что-то урвать — земли, богатство, а нас, приехавших туда, просто используют...» — это его слова, — вспоминает Севиль.
Севиль считает: большинство ребят вербуют вовсе не в Дагестане, а в Москве.
— Они уезжают работать на стройках, там оформляют себе временную регистрацию и там же получают загранпаспорта. Сейчас мы хотим поднять эту проблему на уровне руководства страны. Дело в том, что у нас все ребята из группы риска на учете. Если бы они захотели получить загранпаспорт здесь, им бы просто его не выдали. А приезжая в Москву, они получают его за две недели. Я уверена: в этом замешана разветвленная сеть вербовщиков.
«Ваш сын стал шахидом»
— Вернувшиеся рассказывали, чем они там занимались?
Был один парень, он уже убит, долгое время он умудрялся поддерживать с родственниками связь по вотс-апу, хотя там это и запрещено. Он рассказывал, что около трех недель обучался в лагере для новобранцев. Потом ему выдали оружие, переправили в город Ракка. Там он чуть ли не в первый же день попал под обстрел, был тяжело ранен.
Перед смертью он написал родителям, что, если умрет, с его номера им придет сообщение. Еще через неделю им пришло SMS: «Ума стал шахидом иншаллах». То есть по воле Аллаха. Такое сообщение я читаю не в первый раз. Иногда идешь по Дербенту, видишь, что во дворе траур. Погиб молодой парень. Спрашиваю: «Что случилось — ДТП, болезнь?» А тебе показывают SMS оттуда.
— Среди ушедших есть женщины?
Даже среди тех 38 жителей села Берикей есть. Одна уехала в Сирию вслед за мужем с тремя детьми, будучи беременной четвертым. Другая уже родила в Сирии. Есть и такие, кто просто ушел воевать. Кого-то заманивают уже уехавшие туда подруги: присылают фото, сами находят для них желающих обзавестись семьей боевиков.
На самом деле я поражаюсь упорству отца Вари Карауловой, которому удалось поднять шумиху. В итоге он добился, что его дочь нашли. Не важно, осудят ее теперь или нет. Главное, что она будет жива.
У нас же уходят постоянно. Но тихо: родители боятся поднимать шум. А потом получают SMS: «Ваш сын погиб…»
"Чем опасно ИГИЛ для России? Мнение эксперта"